Автор - Софья Метелкина
Источник - www.geopolitica.ru
Серия интервью Геополитики.ру с Виталием Лебедевым - специалистом по Северной Корее, руководителем Группы солидарности с КНДР.
Первая часть будет посвящена простым, насущным вещам – насколько сложно попасть в Корею, что едят местные жители и чего они боятся, а также о границах материализма и метафизики в жизни граждан КНДР.
Фото: Группа солидарности с КНДР
- Как попасть в КНДР? К примеру, если вы не входите в состав официальной делегации, а хотите посетить страну самостоятельно?
- Достаточно легко – нужно просто обратиться в турфирму, которая находится во Владивостоке, и купить тур (причем при приобретении тура покупка авиабилетов, как и пребывание в стране, обойдется дешевле). В этом смысле, возможно, туристом ехать выгоднее, чем одиночкой. Можно ехать и одиночкой, для этого необходимо связаться через посольство с северокорейской турфирмой, и у вас будет персональный тур и гораздо дороже.
То есть, попасть в Северную Корею ничего не стоит, главное – оформить визу.
Фото: Группа солидарности с КНДР
- А на границах жесткие проверки? Что проверяют в первую очередь? Говорят, раньше даже запрещали провозить с собой ноутбуки и телефоны…
- Правила потихоньку меняются. В 2000-е годы могли забрать телефоны – их сдавали в камеру хранения, а по возвращении отдавали. Сейчас же иначе: когда после паспортного контроля вы проходите зону проверки, выкладываете на отдельный столик ваши USB-накопители, телефоны, сдаете бумагу-опись. С делегацией все проще: приходит свой человек, говорит – «их не трогаем, там есть важная информация по нашей линии работы», мы все забираем, и никто не проверяет информацию на наших USB-накопителях. А вот когда мы ехали на поезде из Пекина в Пхеньян, контроль был довольно жестким – заставили вытащить все вещи из сумок. В аэропорту в этом смысле все солиднее – есть специальная проверка рентгеном.
- Можно ли на улицах свободно фотографировать и снимать на видео?
- Есть ограничения, как и во многих странах – например, запрещена фото- и видеосъемка военнослужащих и блокпостов. Конечно, если на общем фото военный случайно попал в кадр, они, скорее всего, закроют на это глаза – ведь военных в городе много. А вот если съемка ведется целенаправленно – другое дело. Можно подойти и попросить разрешения сфотографировать – кто-то даже может позволить. Но главное – предупредить.
Фото: Группа солидарности с КНДР
Также за туристами замечена одна черта – фотографировать «серость». Один из товарищей, который ездил одиночным туром, сфотографировал то, как крестьяне после работы шли с тяпками и граблями в поле – в итоге его попросили это удалить. Друзей же так не проверяют – нам, например, доверяют, зная, что в отснятом нами контенте будет как хорошее, так и плохое.
К сожалению, многие туристы, среди которых есть и блогеры (как ни странно, из Америки и России, а не из Европы) любят снимать и фотографировать именно серость, мрак или создавать атмосферу антиутопии. По крайней мере, так было до последних лет. Сейчас, правда, когда имидж Северной Кореи в глазах российских СМИ улучшается, а местные власти предпринимают меры по реставрации домов, то и наши граждане ведут себя адекватнее. А вот, к примеру, BBC продолжает делать такие фотоснимки, причем порой просто выдают снимки 1995 или 2001 года за сегодняшние, говоря, что в стране голод, серость и мрак.
Фото: Группа солидарности с КНДР
Поэтому настороженность северокорейских товарищей совершенно оправданна. Съездил туда и Артемий Лебедев и отснял один мрак и, как он выражается, «совок» во всей своей «красе». А северокорейским товарищам, что хорошо проинформированы из посольства Москвы или других стран, где есть доступ в интернет, а значит и возможность глянуть блоги, легче запретить снимать подобные вещи. Это уже следствие отношения к их национальному достоинству.
- Действительно, до сих пор некоторые продолжают говорить о нищете и голоде в КНДР. А у Вас какое впечатление?
- Такого впечатления, конечно, не было. Мы несколько раз самостоятельно покидали отель и заходили в обычные продуктовые магазины: прилавки полны овощей, фруктов, специй, полуфабрикатов из мяса. Обычно они не продают мясо в чистом виде – как правило, это колбасы, зельцы из мяса. В чистом виде есть курятина. Видно, что ассортимент большой, доступен всем, но не разнообразный. В принципе, все базовое есть.
Фото: Группа солидарности с КНДР
В гипермаркетах ассортимент разнообразнее и, что интересно, порой в них можно встретить людей из совершенно другого района, которые, например, приехали купить пышные пшеничные булочки (дело все в том, что корейцы традиционно не употребляли хлеб).
Раньше разнообразие вносилось китайской продукцией, а в последнее время появляется продукция собственного производства, например, чипсы, кола. Есть и свой фастфуд с сугубо национальной спецификой.
Фото: Группа солидарности с КНДР
- Какое блюдо Вам больше всего понравилось?
- Куксу – гречневая лапша, которая подается в холодном бульоне. Ее подают в металлической традиционной чаше, на лапшу кладут маринованный угорь и овощи, свежие огурцы, яйцо. Могут добавить еще и курицу. Все это перемешивается с острой аджикой, и получается острое холодное сытное блюдо.
Фото: Группа солидарности с КНДР
Вообще корейцы мало едят мясо – в основном, растительную пищу. Ведь пахотных земель едва хватает на самообеспечение - 15% территории страны пригодны для взращивания злаковых культур.
Фото: Группа солидарности с КНДР
И, как ни странно, до недавнего времени рыбу тоже употребляли немного, что видимо связано с логистическими проблемами и ее ловлей и доставкой в условиях блокады. Сейчас же рыбы очень много, и она есть в каждом магазине, по крайней мере минтай. Красная же рыба водится только в наших водах.
- Нет ли впечатления, что молодежь подвержена плохому западному влиянию? Может, книги или фильмы. И отражается ли западное влияние на менталитете нового поколения?
- Внутри страны нет – такое я наблюдал только в среде дипломатов. Например, любят японское аниме.
- А если взять шире – образ жизни, черты индивидуалистов, проблемы семей и пр…
- Нет, такого нет.
Фото: Группа солидарности с КНДР
- Чего боятся северокорейцы?
- Мне кажется, северокорейцы ничего не боятся. Но если и боятся, то смерти своего вождя. Утрата вождя для них - это некое потрясение, которое создает внутренний вакуум в каждом человеке и системе в целом. То, что многие за рубежом не могут понять и считают показухой, а речь идет о массовой истерии во время кончины первого и второго лидера КНДР, является ничем иным как фактом значимой роли и места вождя в жизни каждого гражданина этой страны. Для них вождь является мозговым центром общества, и его роль и место четко закреплены в идеях чучхе.
Группа солидарности с КНДР
В корейском обществе принято, что личная жизнь вождя, его здоровье не обсуждается – это все внутренне табу. Они об этом не думают и не говорят.
Второй страх – перед новым и неизвестным. Это защитная реакция общества авторитарного типа: что-то инородное может представлять опасность для их идейности. Каждый человек понимает, что его уровень идейности не может быть до конца закреплен знаниями, и возникает защитная реакция: инородное лучше просто не изучать и отбрасывать. То, что партия одобряет, мы изучаем, и это уже на уровне самоконтроля.
К примеру, в КНДР выступала группа Laibach – к сожалению, они этой музыки не поняли. Я заметил, что если женская часть аудитории еще какой-то интерес проявила, головой хотя бы покачала в такт – то вот у мужчин были такие лица, словно они смотрят на врагов, или это нечто вроде возмущения, или непонимания… Они не знали, как себя вести в данной ситуации, как это понимать и принимать. И так всегда, когда происходит столкновение разных культур (их закрытая культура и внешняя среда).
- Насколько они религиозны?
- Что понимать под понятием «религиозность»?
- Какие конфессии есть в стране? Сколько людей, по Вашим подсчетам, имеют принадлежность к этим конфессиям?
- Слово «религиозность» они очень не любят по ряду причин. У них есть буддисты, христиане различного толка (в том числе, протестанты)… Но что касается христиан, они, скорее, существуют на дипломатическом уровне и паства совсем небольшая. Например, наш православный храм в Пхеньяне был построен по указанию Ким Чен Ира после посещения России. Ему там понравилось, и он сказал, что это неотрывная часть культуры русского человека. В знак уважения к нашей культуре он построил храм в Пхеньяне – но я бы рассматривал это, скорее, в дипломатическом разрезе. Посещают его в основном работники нашего посольства и туристы.
Фото: Группа солидарности с КНДР
Сами же местные жители считают, что им это не нужно. В основах идей чучхе лежит опора на собственные силы, вера в себя как в человека нового типа. Это гордый человек, ему вера с Богом не нужна.
Но при этом большинство северокорейцев – не материалисты и не обладают диалектическим подходом. Можно сказать, они метафизики и субъективные идеалисты, хотя в их понимании перевода эти слова имеют иные значения. Многие из них верят в существование человеческой души, вместо Бога они верят в Небо – это конфуцианская идея. Но опять же, у них нет опоры на Небо – у них просто есть вера в нематериалистические явления, вера в свои собственные силы и вера в вождя. Причем вождь порой представляется как посланник Неба – и все равно Небу не поклоняются. Вождь может иметь небесный мандат, но при этом быть центральной и ключевой фигурой: однажды Ким Чен Ын сказал, что мы должны бросить вызов Небу (когда были катаклизмы).
То есть, они ходят по грани материализма и метафизики. Прежде всего, стоит различать взгляды в городах и деревнях – в городах больше материалистов, в деревнях – метафизиков. Но и среди партийных работников города встречается немало метафизиков, которые выступают на телевидении. У них есть плюрализм подходов, что можно назвать демократичностью системы.
В данном случае мы видим специфику традиционной культуры, отразившейся на современном обществе КНДР, помогающая в самоопределении себя как нации и наибольшего сплочения вокруг вождей. А что касается того, что выходит за рамки глубокого уважения, есть продукт сложного бытия северокорейского общества. Прежде всего это связанно с постоянной борьбой за свое существование при замкнутости самого общества, особенно при элементах этноцентризма и большой неоспоримой руководящей роли вождя. Народ, переживая различные невзгоды, войны и катаклизмы, как заслуги в победе, видит решающую роль вождя. Таким образом вождь становится не просто физическим лицом, обладающим высшими полномочиями, а нечто большим, сверх-.
Если почитать работы Ким Чен Ира, то замечается пламенный материализм в отличие от тех же работ его отца - Ким Ир Сена, который мало затрагивал данную сферу и был больше человеком практики. У него было мало времени на теорию, ведь на его плечи легла как партизанская борьба с японскими милитаристами, так и последующая Корейская война. То есть, идеи чучхе сформировались в условиях партизанской борьбы на основе союза корейских националистов и местных коммунистов, если их таковыми можно называть, пренебрегая четкими знаниями марксистко-ленинской теории, а после доработаны и оформлены еще молодым Ким Чен Иром при руководстве отца.
Фото: Группа солидарности с КНДР
Вообще надо отметить, что в его поздних работах (90-ых) можно встретить очень важные и интересные моменты относительно взгляда на социально-экономический процесс социалистического общества с отсылкой на причины развала СССР, где прослеживается главенствующая роль идеологизации над достижением удовлетворения спроса при социалистическом потреблении.
Посему можно выдвинуть следующую формулу, которая отлично работает в КНДР: массам - субъективный идеализм, а руководству страны – диалектический и материалистический подход. Причем массы сами выбирают данный путь, это есть воля национальных стремлений.
Комментариев нет:
Отправить комментарий